Как все
Новости о подорожании того или иного товара в России уже стали рутиной: в марте в цене подрос полиэтилен — аж на 76%, Топливный союз предупредил о возможном скором подорожании бензина на 14%, а с апреля ритейл ожидает взлета цен на электронику до 20%. Инфляция, фиксируемая Росстатом не первый месяц, успела коснуться большинства продуктов, например, сахара, овощей, растительного масла, мяса и яиц, а также ряда непродовольственных товаров. Согласно последнему опросу ФОМ, 45% россиян заявили о росте социальной тревоги, одной из причин которой является рост цен, а 58% опрошенных «Левада-центром» сочли эту проблему наиострейшей.
Почему цены взяли разбег сейчас, а не годом ранее? Хотя бы потому, что инфляция исторически проявляется в непростые времена: эпидемии, войны, кризисы.
«В результате увеличения денежной массы растут мировые цены на все активы, в том числе на продовольственные товары, особенно, которые торгуются на сельхозбиржах, — пояснил директор Центра конъюнктурных исследований ИСИЭЗ НИУ ВШЭ Георгий Остапкович. — Сегодня биржевые цены на подавляющее большинство сельскохозяйственных товаров и продуктов питания находятся на историческом максимуме». Но проблема, по его словам, не столько в самом росте цен, сколько в уровне его интенсивности. Иными словами, если в Европе инфляция почти незаметна, то в России она ощутима.
Причин тому две: слабость рубля, потерявшего за минувший год 20% своей стоимости, и низкая конкуренция среди производителей.
«Нынешние заморозки цен окажутся для производителей продуктов, большинство из которых — крупные агрохолдинги, выгодными: под реализацию мер по сдерживанию инфляции они получат от правительства льготы по налогам и кредитам, как это уже было в случае с производителями бензина», — заявил Остапкович.
Ситуацию можно было бы скорректировать, если бы конкуренцию российским производителям составили западные. Однако Россия ввела контрсанкции в ответ на ограничения со стороны стран Запада. И от них не откажется: имидж властей тут оказывается сильнее экономической целесообразности. Хотя рост цен как нельзя лучше сигналит обществу о реальных и мнимых успехах пятилетнего курса на импортозамещение.
Впрочем, низкий уровень конкуренции хотя и сказывается на ценах, но, по мнению специалистов, все же уступает в значимости другому фактору — слабости нацвалюты. Проблема не только в том, что рубль потерял пятую часть стоимости (на те же 20% выросли цены на все импортные товары и, как следствие, на все отечественные товары, в производстве и транспортировке которых имеются импортные составляющие – почти на весь ассортимент). Проблема еще и в том, что на нисходящем пике отечественной валюты самым активным образом сказываются действия не только российских, но и американских властей.
За чужой счет
«У США задача очевидная — оказание помощи своему населению и экономике, а рост инфляции, хоть и принимается в расчет, но его не опасаются (по крайней мере, в самих Штатах). Россия же подвержена влиянию новых американских и европейских санкций, и с этой точки зрения рубль уязвим», — пояснил директор Центра внешнеэкономических исследований Института США и Канады РАН, доктор экономических наук, профессор Михаил Портной.
Американские власти и правда впечатлили мир, приняв самый крупный пакет стимулирующих мер (1,9 трлн долларов), — притом, что ФРС не отказалась и от ежемесячных покупок гособлигаций и ипотечных бумаг на 120 млрд долларов. Оба фактора стимулируют приток спекулятивных капиталов на товарные рынки, а главное — провоцируют рост инфляции.
«Идет рост инфляционных ожиданий, — считает завлабораторией Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Александр Абрамов. – То, что выросла доходность 10-летних госбумаг с 0,91% годовых до 1,67% означает, что инвесторы ожидают ускорения инфляции и досрочного роста процентной ставки. А заявлениям главы ФРС Джерома Пауэлла о том, что инфляционные риски невелики, рынок не верит».
По мнению Абрамова, главный риск — в неверии мировых игроков в возможности ФРС справиться с инфляцией. А ведь не секрет, что низкая инфляция в США в последние 20 лет базировалась на такой вере.
Теперь вера улетучилась: гуру американской экономики (Лоуренс Саммерс, Роберт Барро, Кеннетт Рогофф и другие) открыто сомневаются в том, что ФРС и Казначейство США являются надежными гарантами стабильно низкой инфляции. Глава Федрезерва Джером Пауэлл пытается им оппонировать, заявляя, что «не видит, как финансовая поддержка и увеличение расходов, которые не продлятся много лет, могут изменить динамику инфляции». При этом он признает, что рост цен может превысить планку в 1%.
«Нечто подобное в мире наблюдалось в 1970-х, когда уровень инфляции в США приближался к 20% годовых», — подчеркнул Абрамов. Такой всплеск инфляции случился не сразу, а постепенно, когда в 1960-х Минфины и Центробанки развитых стран проводили мягкую бюджетную и денежно-кредитную политику, да так и не сумели затормозить инфляцию, вызванную ростом цен на нефть и окончательным отказом от золотого стандарта. Сегодня ситуация повторяется: вера в стабильность и способность властей ее удержать исчезла.
Духом единым
«Когда люди ждут дальнейшего подорожания товаров, они готовы раньше покупать и больше заплатить за те или иные продукты», — заявила глава Центробанка России Эльвира Набиуллина и была права. От таких тонких материй, как вера и доверие – от их наличия или отсутствия – в отношении эффективности действий властей напрямую зависит, какими темпами будет расти инфляция и не обретет ли она приставку «гипер».
«Следует учитывать, что рост цен произошел на фоне последствий от испытанного в прошлом году россиянами двойного психологического шока. Помимо пандемии коронавируса, вызвавшей панику во многих странах мира, для российского населения ситуация оказалась осложнена последствиями прошедшего пятилетия и явными позитивными ожиданиями от 2020 года. После четырех лет кризиса и стагнации, в 2018-2019 годах появились проблески наметившегося оздоровления экономики, что вызвало у населения ожидания грядущего роста и повышения доходов. Вместо этого ситуация объективно ухудшилась, — пояснил старший научный сотрудник Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС Дмитрий Логинов. – Так что, когда был зафиксирован рост цен, он был воспринят острее, чем случись такое при иных обстоятельствах. Рост цен на потребляемые товары и услуги заметили представители всех массовых групп российского населения. При этом обеспеченных россиян беспокоит снижение стиля и качества жизни (гораздо в большей степени связанные с противовирусными ограничениями). Менее обеспеченные группы населения значительно больше обеспокоены ростом цен: в их структуре потребления доля продуктов питания и предметов первой необходимости крайне существенна, а возможности экономии для таких людей объективно ограничены».
Кстати, экономисты зафиксировали любопытный феномен: на рост инфляции в России не повлияло даже увеличение спроса. Последний увеличился, несмотря на падение доходов в прошлом году.
Одно из возможных объяснений: сокращение доходов было отчасти компенсировано сокращением привычных трат, что позволило части населения даже увеличить свои накопления. По крайней мере, объем активов на брокерских счетах превысил 6 триллионов рублей, чего не случалось и во времена экономического подъема.
Аналогичные тенденции наблюдаются повсеместно. По данным Bloomberg, в пандемию потребители крупнейших экономик мира накопили почти три триллиона долларов. И половина этих сбережений приходится на США.
Назад в Госплан?
Правительство борется с ростом цен путем установки квоты на вывоз продовольствия, обнуляя тарифы на железнодорожные перевозки, заключая соглашения о временной заморозке цен с поставщиками и торговыми сетями, а также предоставляя субсидии производителям. Профильные министерства вообще наделили правом контроля за ценообразованием.
Административные меры воздействия на производителей товаров и торговые сети отчасти могут быть оправданны, если рассматривать их как проявление «сигналов к обществу», направленных на то, чтобы успокоить инфляционные ожидания участников рынка. Их можно рассматривать как разумную попытку восстановления антиинфляционного нарратива – уверенности граждан, что власть сделает все возможное, чтобы погасить инфляцию.
Александр Абрамов
Завлабораторией Института прикладных экономических исследований РАНХиГС
Он убежден, что нынешний рост цен не стоит драматизировать, он еще не вышел из-под контроля, нет и заговора торговцев или производителей. Эксперты единодушны в том, что сегодня от власти требуется успокоить инфляционные ожидания населения. По крайней мере, уж точно не озвучивать идеи наподобие запрета на высказывания об инфляции, как было недавно предложено в Госдуме. Властям следует быть осторожнее в словах и делах и заняться одним — укреплением рубля. Остальное сделает рынок. «Есть другие процессы, которые влияют на курс нашей нацвалюты в прямо противоположную сторону: рост цен на нефть, — напоминает Михаил Портной. – Думаю, фактор стоимости нефти окажется более влиятельным, потому что мировая экономика выходит из кризиса, и спрос на «черное золото» будет возрастать».
Проблема в том, что в России, как показывает практика, чем жестче регулирование, тем оно менее эффективно. Применительно к нынешней ситуации: договор торговых сетей с властью во многом принял форму временных ценовых скидок на товары. Обыватель и не сомневается, что как только срок «заморозки» подойдет к концу, цены взлетят. Бизнес воспринимает происходящее куда спокойнее, будучи убежден, что сумеет обойти административные препоны (имеется богатый опыт).
«Заморозка цен — не рыночный механизм, но последние в кризис часто дают сбой. Так что госрегулирование (если оно не становится постоянным и ограничено, скажем, тремя месяцами и небольшим перечнем товаров) может помочь в нормализации ситуации. Но, если оно сохранится надолго, есть риск получить дефицит товаров. Как в далекие 1980-е с нормой отпуска “больше двух в руки не давать”», — считает Остапкович.
В то, что Россия может вернуться в том или ином виде к плановой экономике, не верит ни один из опрошенных МН экспертов. Ведь первым шагом на этом пути должно будет стать продление на весьма длительный срок заморозки цен. По этому вопросу нет единодушия даже в правительстве: если глава Минэкономразвития Максим Решетников выступил за продление соглашения с производителями сахар-песка и масла, упирая на риски резкого роста цен после его отмены, то против высказались Минпромторг и Центробанк, которых страшит дефицит. И последний уже был отмечен на полках ряда магазинов.
Эксперты не сомневаются, что между ростом цен и дефицитом товаров власти предпочтут первое, нежели второе. А значит, возврата к плановой экономике можно не опасаться. Тому свидетельством и обсуждаемые сегодня новые меры поддержки: субсидии и компенсации производителям взамен «заморозки» цен – они из разряда рыночных.