Принцип бутерброда: рубль оказался недооценен по «индексу бигмака»
Российский рубль занял второе место среди самых недооцененных валют мира, уступив только ливанскому фунту, по «индексу бигмака», в очередной раз представленному The Economist. Британское издание посчитало, что, исходя из стоимости большого бургера в ресторанах McDonald's России и США, рубль стоит лишь 40% от своего «реального» уровня, то есть «объективный» курс должен составлять около 30 рублей за доллар (меньше, чем в 2013 году). Можно ли ориентироваться на «индекс бигмака» как на полезный индикатор реального курса и почему существует такая разница между номинальным и «бургерным» курсом — в материале «Известий».
Хватай котлету
«Индекс бигмака» был изобретен журналистами The Economist в 1986 году. Замышлялся он как шутка, в то же время привлекая внимание читателей к проблематике обменных курсов и покупательной способности ряда валют. Со временем индекс превратился в классику и теперь учитывается как аргумент не только журналистами и блогерами, но и вполне серьезными экономистами.
Почему именно бигмак? Уже в 1980-е сеть ресторанов McDonald's превратилась в глобальный бизнес, рестораны открылись в десятках стран. Стандартный бигмак везде одинаковый — появилась возможность сравнивать подобное с подобным. Со временем франшизы компании открылись повсеместно, не так-то просто сейчас найти страну, где не было бы хоть одного заведения с характерной буквой «М». В то же время бигмак представляет собой набор самых разных продуктов — хлеба, мяса, овощей, зелени и, ко всему прочему, труда работников ресторана. Поэтому его и сочли остроумным и вполне репрезентативным способом измерить покупательную способность тех или иных валют.
Согласно последнему рейтингу, в большинстве стран мира бигмак стоит дешевле, чем в США, при пересчете на доллары по текущему курсу, из чего и следует вывод о недооцененности многих валют. Исключения есть: например, венесуэльский боливар переоценен почти в полтора раза. Впрочем, о доступности бигмаков в стране хронического дефицита ничего не написано. Переоценены также валюты Швеции, Норвегии и Швейцарии, причем франк — сразу на четверть.
В зоне недооценки расположилось куда больше валют, начиная с евро (недооценен на 11%). Там же и денежные единицы большинства сырьевых держав — Австралии, Саудовской Аравии, Катара и т.д.). На дне списка находятся Азербайджан, Турция, Южная Африка, Ливан и, наконец, Россия. В нашей стране бигмак стоит 169 рублей, тогда как в США — $5,65. Это соотношение означает, что по «индексу бигмака» доллар должен стоить 29,91 рубля. В реальности же в последние недели он колеблется в коридоре 73–75 рублей, следовательно рубль недооценен примерно на 60%.
Хронический недобор
Это впечатляющая разница, и тем более интересна, поскольку является хронической. Если посмотреть на историю изменения индекса с начала XXI века, то рубль был всегда в числе самых недооцененных валют. Ни разу за весь период его недооценка не оказывалась меньше 40%. Это в принципе характерно для валют развивающихся стран (тогда как евро по этому индексу был не недооценен и переоценен в зависимости от периода), но для России эта разница слишком уж впечатляющая.
Опрошенные «Известиями» аналитики, признавая, что наблюдение за данным индексом может быть любопытным, призвали относиться к нему не слишком серьезно.
— Один и тот же товар в разных странах не может стоить одинаково, тем более продукт, произведенный из нескольких компонентов, — отмечает эксперт по фондовому рынку «БКС Мир инвестиций» Дмитрий Бабин. — Кроме маркетинговой политики производителя на его стоимость влияют покупательная способность населения, определяемая средним уровнем доходов, логистические факторы, доля компонентов продукта, в той или иной степени зависящих от импорта, себестоимость их производства, уровень конкуренции в данном сегменте бизнеса, потребительские предпочтения и тому подобные составляющие, которые определяют объективную разницу в ценах конечной продукции на местном рынке. Поэтому сравнивать курсы национальных валют на основе стоимости одного и того же, пусть даже идентичного по всем параметрам продукта — нерепрезентативно и экономически ошибочно.
— Чтобы «равновесно» сравнивать курсы по какому-либо предмету, нужна «чистота эксперимента», — добавил главный аналитик TeleTrade Марк Гойхман. — То есть необходимо иметь схожие факторы затрат на него в различных экономиках. Такие, как, например, налоги, таможенные платежи, зарплаты, тарифы на перевозки и пользование сетями и пр. Важна и конъюнктура спроса, воздействующая на цены. Кроме того, оценка по другому товару может дать противоположный результат. Например, по «индексу айфона» рубль наверняка окажется переоценен и должен стоить меньше.
По словам аналитика департамента стратегического развития и экономического прогнозирования Газпромбанка Дарьи Меньших, расчеты справедливых валютных курсов по индексу бигмака основываются на теории паритета покупательной способности.
— Эта теория предполагает, что в долгосрочной перспективе уровни цен в двух разных странах, измеренные в общей валюте, должны быть равны. Так, как если цены не равны, то рост спроса на более дешевые товары в конечном итоге приведет к выравниванию цен. Но такой индекс просто по определению не может учесть влияние фундаментальных факторов валютного курса, не связанных с международной торговлей (например, потоки капитала между странами), он также не учитывает различия в структуре производства и международной торговли различных стран, транспортные и логистические издержки, структуру спроса на товары в разных странах и множество других факторов.
Откуда такой разрыв?
Почему же разрыв между номинальным курсом рубля и курсом «по бигмаку» настолько велик? Старший научный сотрудник Центра изучения проблем центральных банков ИПЭИ РАНХиГС Александра Божечкова выделяет несколько причин.
— Во-первых, в индексе в недостаточной степени представлены неторгуемые товары. Корректировка «индекса бигмака» на рост цен неучтенных неторгуемых товаров позволила бы снизить степень недооценки российской валюты. Во-вторых, чрезмерная недооценка рубля связана с недоучетом эффекта Балассы-Самуэльсона. В-третьих, существенное влияние на недооценку рубля оказывает геополитический фактор, не учитываемый в рамках концепции ППС и закона единой цены, но приводящий к существенным отклонениям фактических значений курса от паритетных. В-четвертых, в ряде эмпирических исследований отмечается факт систематического смещения индекса. Отличие модифицированного «индекса бигмака» от исходного достигает для ряда стран 60 процентных пунктов. Для России степень недооценки рубля к доллару США по модифицированному «индексу бигмака» сокращается в среднем на 45–50 процентных пунктов.
По словам Марка Гойхмана, индекс, при всей своей неоднозначности, хорош уже тем, что заставляет задуматься о причинах очень больших расхождений.
— По принципу «сказка — ложь, да в ней намек...» В целом, по соотношению покупательной способности рубль, вероятно, объективно стоит больше, чем показывает его рыночный курс к доллару. Это означает, что есть иные факторы, кроме соотношения цен товаров, воздействующие в сторону ослабления рубля. Эти драйверы тоже известны. Их немало. Например, геополитика. Остающаяся, хотя и снизившаяся в последние месяцы, напряженность, санкционное давление, риски, снижающие привлекательность российской валюты. Или «бюджетное правило» скупки Минфином валюты при повышении цен нефти. Оно искусственно предотвращает излишнее укрепление рубля. В целом, курсообразующая политика экономических властей не способствует его усилению. Ведь умеренно слабый рубль позволяет повышать рублевые доходы от экспорта для бюджета и для самих экспортеров, доминирующих в экономике. Это «индекс бигмака», при всей своей ограниченности, высвечивает достаточно наглядно.
Как считает Александра Божечкова, альтернативным способом оценки «справедливого» курса является оценка модели зависимости валютного курса от фундаментальных факторов.
— Речь идет о дифференциале производительности страны по отношению к ее основным торговым партнерам, условиях торговли, величинах чистых иностранных активов, государственных расходах и так далее. Результаты наших оценок подобной модели для российского рубля показывают, что в последние годы недооценка номинального валютного курса рубля к доллару составляла в среднем около 15,1%.
